домой каталог личный кабинет

Ураган по имени Иосиф

В этом году исполняется 80 лет со дня рождения Бродского.

После его отъезда, а особенно после того, как он получил Нобелевскую премию и спустя несколько лет скончался, в нашем с ним родном городе появились люди, выдававшие себя за близких его друзей. Дело обыкновенное – так случается, когда уходит из мира яркая личность. Нет, я не был близким его другом, а просто – одним из знакомых, бережно сохранившим машинописные тексты его стихов, потому что с первой минуты, как услышал его, понял, что являюсь современником великого поэта.
Эта минута случилась в начале лета 1961 года… На крохотное возвышение вышел обыкновенный рыжеволосый парень, который, слегка картавя, сказал что-то типа «сидите тихо, сейчас начнём». И начал. Через несколько секунд ко мне пришло ощущение, что на нас на всех обрушился ураган. Такой энергии, такого могучего напора я никогда в жизни не слышал при чтении стихов. Но и сами по себе стихи были великолепными. Вот тогда-то я сразу и навсегда понял, что живу в одном мире с гением. Читал же он поэму «Шествие».
В 2010 году, читая только что вышедшую одну из лучших книг, посвящённых Бродскому, «Рыцарь и смерть, или Жизнь как замысел», написанную ближайшим его другом Яковом Гординым, я обнаружил, что ураган обрушился не на меня одного. «Мне тогда не раз случалось выступать с ним или присутствовать на его выступлениях, – писал Гордин, – и я могу засвидетельствовать – успех был неизменным и полным. Те черты личности и поведения, о которых шла речь, реализовывались в то время не только в тексте его стихов, но и в манере чтения. Она была неотразима и воздействовала на слушателей сильнейшим, подавляющим образом».

Начало шестидесятых было необыкновенным временем. Послесталинские ветры свободы ощущались всё сильнее. Многих молодых людей увлекали одновременно «и физика, и лирика». Для любителей поэзии в Москве не хватало огромного зала Политехнического музея. Слушать новых поэтов собирались на стадионе в Лужниках. В Ленинграде при каждом Доме культуры, каждой библиотеке, в каждом институте были кружки молодых поэтов. Казалось, что стихи пишут все, кому около двадцати. А может быть, так оно и было?
Но Бродский не походил ни на кого. Ни на входящих в моду Вознесенского, Евтушенко, Рождественского, ни на советских классиков. Поэзия каждого из них не выходила за рамки тогдашней – незримой, но ощущаемой всеми – советской парадигмы. Для Бродского же этих границ не существовало. Ни один российский поэт, кроме Бродского, не мог написать тогда строки, которые были в конце только что услышанной мною поэмы в монологе Чёрта:

Потому что в этом городе убогом,
Где отправят нас на похороны века,
Кроме страха перед Дьяволом и Богом
Существует что-то выше человека.

В прекрасно написанном Яковым Гординым предисловии к русскому изданию Соломона Волкова «Диалоги с Иосифом Бродским» есть такие строки: «Рассказывая о возникновении идеи книги «Новые стансы к Августе», Бродский вдруг говорит: «К сожалению, я не написал «Божественной комедии». И, видимо, уже никогда не напишу».

Слова эти были сказаны им, когда до кончины оставалось совсем немного. В них просвечивают спокойный стоицизм Иосифа, присущий ему с юных лет, и одновременно – горестное ощущение того, что на взятие ещё одной вершины сил уже нет. В родной город Бродский так и не вернулся.

Источник:

Воскобойников, В.

Ураган по имени Иосиф. Исполняется 80 лет со дня рождения Бродского / В. Воскобойников // Литературная газета. — 2020. — 20–26 мая. — С. 1, 8.


Партнёры и поддержка

 

СВО год семьи общество русской культуры СБА пушкинская карта фонд культурных инициатив