Трифонов – большой русский писатель

В своих лекциях по литературе Набоков говорил, что настоящее чтение — это перечитывание. Понять литературное произведение можно, только перечитывая. Литературовед Елена Невзглядова делится с читателями журнала «Звезда» своими мыслями и ощущениями после того, как заново перечитала городские повести Трифонова и цикл рассказов «Опрокинутый дом». Казалось бы, советский писатель, сейчас не востребованный, не переиздается. Жизнь, им описываемая, неузнаваемо изменилась. А проза его живет и волнует по-прежнему. Происходит это по мнению литературного критика оттого, что Юрий Валентинович Трифонов — большой русский писатель. Он замечательно показал советскую жизнь, этот немалый период русской истории. Писатель показал «другую жизнь» и «другого» человека. Ученик и наследник Чехова, он не должен быть забыт.

Цикл рассказов «Опрокинутый дом» (семь путешествий) представляется вершиной его творчества. Это последнее, что он написал. Его жизнь оборвалась в пятьдесят шесть лет на пике творческой деятельности.

Советская критика упрекала его в том, что он пишет «на какие-то всё вечные темы». Действительно, трифоновские темы — вечные. Человеческая жизнь, как сам человек, неизменна в своем существе.

Эти рассказы замечательны тем, что они — от первого лица. Читателю немножко надоели Анны Ивановны и Иваны Петровичи (об этом говорил еще Лев Толстой в старости). Хочется вызвать на сцену самого автора.

Интересно, что он чувствует, о чем думает. Нет ничего более увлекательного, чем пожить другой жизнью как своей. Поздние рассказы Трифонова позволяют нам это.

Один из лучших рассказов этого цикла, а может быть, и лучший — «Посещение Марка Шагала». Автор едет в машине на встречу с художником и вспоминает о другом художнике, Ионе Александровиче, умершем два года назад в возрасте девяноста двух лет. Он когда-то в Париже близко знал Шагала, боготворил его и был бы счастлив увидеть снова. Судьба его сложилась… боже, как грустно сложилась его судьба! «Жили как бы начерно, наспех, малевали жизнь, как эскиз, а главное полотно дай бог когда-нибудь сотворить внукам!» Замечательный портрет Шагала дан вслед за этими воспоминаниями. Какой полнокровной, вдохновенной жизнью живет этот девяностотрехлетний художник. Как он быстр, любопытен, умен! Ему показывают репродукцию старой его работы. Он долго смотрит на нее как на чужую… «И вдруг пробормотал едва слышно, не нам, а себе: Каким надо быть несчастным, чтобы это написать… От этого рассказа остается впечатление острой печали и восхищения.

Как, как это сделано? В ответ на эти простодушные безответные вопросы можно привести слова, которые говорит один из героев в этом рассказе: «…истинное в искусстве всегда чуть сдвинуто, чуть косо, чуть разорвано, чуть не закончено и не начато, тогда пульсирует волшебство жизни». Пульсирует волшебство жизни. А больше ничего и не надо.

Писатель обращается к подсознанию, к тем извилистым путям, которыми движется память, и тем самым заставляет читателя подключить столь важную для восприятия искусства теневую сторону мыслительного процесса. Цель искусства — достоверность. Как известно, от судеб защиты нет. И волеизъявление наше весьма ограничено. Счастья столько, сколько и несчастья. Что тут поделаешь? Надо только это вечное противостояние облечь в слова и фразы так, чтобы читатель примерил его на себя. Вот это и делает Трифонов, наш безусловный классик.

Источник:

Невзглядова, Е. Трифонов : [большой русский писатель, который замечательно показал советскую жизнь] / Е. Невзглядова // Звезда. — 2019. — №3. — С. 211–219.